Путешествие на айсберге - Страница 9
9
Но Котелкова уже и след простыл – зампотех побежал проверять, как ставят телескопическую мачту.
Кстати, чем отличается нос от кормы, не знал не только Варежкин. Вестовой Фуфик целый час просидел возле мешков с консервами, пока ему не объяснили, что КОРМА – это задняя часть айсберга, а не еда.
– Жутко бестолковый и глупый этот Фуфик, – сказал Морковкин Пирату. – Что ни делает, всё не так.
– Нет, – покачал головой Пират. – Фуфик не глупый. Просто у него энергии больше, чем ума. Сначала он делает, а потом думает.
– Наверное, ты прав, со мной тоже так бывает, – кивнул Морковкин. – Ладно, мне пора, скоро моя очередь выпиливать каюту.
Всего кают на айсберге предполагалось двенадцать. Одна – капитанская, пять кают для снеговичек и шесть для снеговиков. Капитан Дед Мороз начертил план корабля и отметил на нём места для кают. План понравился не всем.
– А почему так далеко от борта? – возмутилась Уголькова. – Я хочу каюту с иллюминатором, с красивым видом!
Остальным тоже хотелось каюты с иллюминаторами. Но Дед Мороз объяснил, что со временем айсберг будет подтаивать. Поэтому и надо делать все помещения подальше от краёв и поглубже.
– Иначе в один прекрасный день вы вместе с каютой и иллюминатором свалитесь в воду.
– И растает весь твой красивый вид, Уголькова, и вся твоя неземная красота, – сказал Мерзлякин.
– Дурак ты, Мерзлякин, – обиделась Уголькова. – И мою каюту я тебе пилить не дам!
Снегови́чки не очень рвались работать бензопилой, и снеговики радовались, если им доверяли делать каюты для девчонок…
По плану Деда Мороза каждая каюта была рассчитана на двоих. Но так как снеговиков было одиннадцать, а снеговичек – девять, то две каюты получались одноместные. Одна из них досталась Мерзлякину, с которым никто не хотел селиться из-за его вредного характера. Вторую по жребию вытянула Синичкина, но к ней тут же напросился жить вестовой Фуфик.
Сова Гага выбрала капитанскую каюту. А Пират, привыкший и в деревне спать на снегу, обосновался наверху, рядом с капитанской рубкой, хотя Морковкин предложил ему поселиться у них с Варежкиным, когда их каюта будет готова.
К концу второго дня снеговики успели сделать только пять из двенадцати кают, но все были жутко довольны результатами. На бортах айсберга красовалась надпись: «Великий Устюг», а на телескопической мачте был поднят флаг «Дедморозовки» – три зелёные ёлочки на белом фоне.
Кто-то предложил сфотографировать айсберг: сначала с воздуха, чтобы было видно название, а потом сделать групповой снимок экипажа. Сделать фотографию с воздуха попросили сову.
– Только не урони, пожалуйста, а то мне Пушок глаза выцарапает, – попросила Рябинина, которой кот доверил фотоаппарат на время экспедиции.
Гага несколько раз облетела льдину и сделала снимки с разных ракурсов. А потом вся команда выстроилась у капитанской рубки: снеговики – в тельняшках, Дед Мороз – в капитанской фуражке, а Фуфик – со спасательным кругом на шее. Пират с чёрной повязкой выглядел и так по-морскому.
– Внимание, птичка вылетает! – сказал капитан Мороз.
И тут у него из бороды вылетел Снегирёк. В результате вместо лица у дедушки получилось какое-то розовое пятно. Пришлось Гаге снимать ещё раз.
В первую очередь были сделаны каюты для снеговичек, а снеговики ночевали пока в кают-компании. Все так вымотались за этот день, что уснули мгновенно. Не спалось только Морковкину. Он всегда просыпался раньше остальных, боясь пропустить что-нибудь интересное, и ложился спать позже всех – по той же причине.
Снеговичок поворочался-поворочался и выбрался на палубу. Айсберг освещался гирляндой светильников, а над ним ярко сияли созвездия, как будто по небу плыли корабли самых немыслимых форм и конструкций. Держась за ограждение, Морковкин глянул вниз…
Видимо, Дед Мороз добавил в краску северного сияния: название «Великий Устюг» светилось в темноте, а кроме того, зеркально отражалось в воде. Полюбовавшись на всю эту красоту, Морковкин зашёл в капитанскую рубку. Помещение уже было благоустроено: на стене висел термометр, барометр и ещё какие-то приборы. Вахтенный Кроссовкин, с деловитым видом смотрящий в морской бинокль, недовольно обернулся:
– Морковкин, ты чего не спишь?
– Да так, думаю…
– О чём думаешь?
– Нас, наверное, даже из космоса видно. И ещё думаю, что мы станем или великими путешественниками, или…
– Или?
– Или самыми великими!
Глава 8
Ледовый патруль
«Великий Устюг» медленно, но верно двигался на юг, ломая льдины и мелкие айсберги, попадавшиеся на пути.
– Если мы будем плыть с такой скоростью, то и за год не доплывём до Антарктиды, – досадовал Чайников, отмечая пройденный путь на карте.
– Просто мы ещё не попали в основное течение, – сказал Дед Мороз.
Следующие несколько дней команда продолжала благоустраивать свой корабль. В стены кают вбили крючья и повесили гамаки. Изо льда выпилили скамьи и столики, а на каждом столике для освещения поставили баночки с северным сиянием. Все вещи и снаряжение убрали в трюм, а провиант – на камбуз.
Снегови́чки расписали стены кают-компании разными пейзажами. И даже постелили половички.
– Красиво и уютно, – похвалил их Дед Мороз. – Прямо-таки не кают-, а уют-компания!
- Предыдущая
- 9 / 26
- Следующая